Современная педагогика прошла несколько шагов в собственном становлении как науки. Одним из их является педагогическая антропология – учение, которое не один раз подвергалось гонениям по идейным суждениям в СССР. Основной предпосылкой такового «тернистого пути» стало то, что она подразумевала рассматривать воспитательный процесс не только лишь как акт периодического воздействия на человека официальных институтов страны и общества, да и неинституциональных причин природы, наследственности, среды общественного обитания. В этом смысле педагогическая антропология представляет собой всеохватывающее учение, которое теснейшим образом взаимосвязано с такими научными дисциплинами, как психология, социология, психиатрия, история, генетика и т.д.

Применительно к дилеммам школьного воспитания это означало, что воспитательную роль школы не следует рассматривать как доминирующую по отношению к остальным факторам, либо даже единственную (были и такие догадки). По воззрению представителей данного научного направления не наименьшую роль в воспитании играют и конкретные среды – общество, семья, ментальность народа, традиции и верования, и даже природно-климатические условия.

Исходя из этого тезиса, психолого-педагогическая антропология утверждает, что для удачного заслуги целей воспитания нужно учесть заслуги различных наук, где, как утверждал Ушинский, «изучается телесная и духовная» суть индивидума. В 20-е – 30-е года ХХ века в Русском Союзе сформировалась целая научная школа педагогов-антропологов, которые подчеркивали необходимость всеохватывающего подхода к рассмотрению детерминирующих причин воспитания.

В числе более выдающихся представителей этой школы – Ушинский, Севостьянов, Узнадзе. Наибольшее распространение посреди научной и педагогической общественности получила педагогическая антропология Ушинского. Вот поэтому Ушинский, участвуя в работе по формированию системы русского педагогического образования, даже предлагал создавать не просто педагогические учебные заведения и факультеты, а антропологические. По его глубочайшему убеждению, таковой подход мог обеспечить расширение пределов людского миропонимания и мировоззрения и, как следствие, содействовать формированию человека русского грядущего.

Ушинский и его педагогическая антропология утверждали принципы всестороннего развития личности, зачем не достаточно просто обучить человека писать, читать и считать. Такое одностороннее обучение, по воззрению педагогов-антропологов, может привести к тому, что человек вырастет совсем неприспособленным к условиям оживленно изменяющейся социальной реальности, а поэтому станет «балластом» в строительстве нового общества, под которым предполагалось коммунистическое. На практике это означало, что каждый преподаватель и воспитатель должен быть подготовлен таким макаром, чтоб уметь использовать любые факты окружающей реальности для воспитания. Исключительно в этом случае может быть обеспечено всестороннее воздействие на нрав, чувства и свойства юного поколения.

Русская педагогическая антропология указывала при всем этом, что следует пристально учить передовой педагогический опыт Западной Европы и других государств, но не следует слепо их копировать, потому что это само собой противоречит главной идее педагогического антропологизма.

Оптимальный антропологизм в педагогике подразумевает учет всех социокультурных, ментальных, историко-политических событий формирования личности, которые предназначают ее развитие на базе психофизиологических параметров индивидов. Отвечая на вопрос о сочетании социокультурного и психофизического компонент в воспитании, педагогический антропологизм предлагает использовать как аспект принцип природосообразности, который заключается в том, чтоб гармонически соединять в воспитательном процессе заслуги как естественных наук, так и гуманитарных.