На ее стихи охотно писали музыку юные ленинградские композиторы, в числе их Василий Павлович Соловьев-Седой.  Когда началась Величавая Российская война, капитан Лена Рывина вступила в ряды защитников городка. А перед самой войной она в который раз приехала с делегацией ленинградцев в Пушкинский заповедник. Буйно цвела черемуха, пели соловьи, — она не знала, что скоро все это подвергнется поруганию и испепелению. Лена Рывина, работая в оперативной группе писателей Ленфронта, которой управлял полковник Николай Тихонов, почти все сделала для победы над фашизмом.

  У нее вышло не так много стихотворных книг. Печаталась она не очень нередко. Но у нее есть собственный устойчивый читатель, жарко любящий ее искреннюю лирическую поэзию, передающий эту свою любовь от сердца к сердечку, от поколения к поколению. Этому читателю приятно будет знать, что Лена Рывина писала отличные стихи до последних дней жизни, писала страстно, убежденно.

  В городке Пушкине, где с 1919 года она провела годы собственной молодости, есть посвященные ей стенды в Городском историко-краеведческом и школьном музеях. Жизнь Лены Израилевны оборвалась катастрофически: она погибла в итоге злосчастного варианта, попав под поезд, в августе 1985 года.

  Ее друзьями были Леонид Первомайский, Савва Голованивский, Миша Светлов, Евгений Долматовский, Александр Гитович, Вадим Шефнер, Семен Ботвинник. Существует расчудесный портрет поэта работы ее фронтового товарища,
народного художника СССР Юрия Непринцева. А главное, живет ее поэзия, светлая, жизнеутверждающая, бескомпромиссная, текущая как свободная река из берегов 30-х годов в сейчас уже близкое для будущих читателей и почитателей таланта Лены Рывиной грядущее столетие.

* * *
Перевернем страничку эту.
А что там — на страничке той?
А просто друг остался кое-где
Навеки за другой чертой.
А что на этой вот страничке?
Чем одарило бытие?
А просто там еще хранится
Терпенье гордое твое.
А вот последняя страничка.
Что оставляем мы на ней?
На ней еще чуть-чуть продолжается
Покой души — на 40 дней.
И зелень милая всюду,
И солнце сияет на третья часть.
А далее я глядеть не буду,
Мне жутко далее поглядеть.

* * *

На Крюковом канале
Бродили мы с тобой,
И мальчугана нагнали,
Что рыдал за трубой.
Прижавшись к водосточной,
Он рыдал и стонал,
Произнес, что не нарочно
Он растерял пенал.
В доверье равномерно
Войдя к нам, мальчишка тот
Произнес, что обязательно
Отец его уничтожит.
И водопадик капал
Средь непросохших луж:
— Он мне отец, не папа.
Он просто мамин супруг.—
Зайдясь его опаской,
В один момент ты произнес:
— Пройдем-ка той дорогой,
Что ты сюда бежал. —
К Никольскому собору
Пройдя еще квартал,
Отыскали мы очень скоро
Потерянный пенал.
И мальчишка разрыдался,
Порыва не сдержал.
Он вдруг к для тебя прижался,
А ты его обнял.
У Крюкова канала —
Ты нередко вспоминал —
Тебя я обымала
За отысканный пенал.
У Крюкова канала
За мальчугана того
Тебя я обымала,—
И больше ничего.

По материалам веб-сайта Стихи о…